Глагол, воскрешающий к жизни.
П. Абрашкин
Если бы меня спросили, какого христианского поэта невозможно читать равнодушно, то я, не раздумывая, указал бы на Николая Шалатовского…
Николай Шалатовский — один из немногих современных поэтов, который своим пламенным глаголом воистину «жжет сердца людей». Этот жгучий, очистительный огонь не разнаряженного ничем слова способен расплавлять даже каменные сердца и отливать из них золотые светильники любви к Богу и ближнему.
Сила эмоционального воздействия стихотворений нашего брата во Христе настолько велика, что ему мог бы позавидовать любой светский профессиональный поэт с мировым именем. Многие полные собрания сочинений известных поэтов, вместе взятые, не смогли бы вызвать столько слез и обратить столько душ от мертвых дел к живому упованию, сколько смогли сделать всего 168 строк поэмы-монолога Николая Шалатовского «Молитва матери». В чем же секрет этого воскрешающего к жизни «глагола»?
…Николай Федорович Шалатовский родился 2 августа 1945 года в подмосковном городе Реутово в семье служащего. С самого раннего детства Николай познает всю горечь нищеты и унижения. Поводом к этому было обращение его матери к Господу. В 1949 году она заключила завет с Иисусом Христом, в результате чего ее муж ушел от нее, оставив пятерых детей без средств к существованию. С шестилетнего возраста будущий поэт живет милостыней соседей, а иногда ходит со своим старшим братом побираться к магазину.
«Я получала тогда 330 рублей (в переводе на современную денежную систему 33 рубля), — вспоминает его мать, — но никогда не жалела, что не отреклась от Господа ради серебренников мужа-безбожника».
В 1953 году по ходатайству посторонних людей восьмилетнего мальчика отправляют в детский дом. В течение нескольких лет оторванный от матери ребенок живет среди лишенных счастливого детства детей.
С четырнадцати лет Николай начинает свою трудовую жизнь, работая на заводе токарем. Свою работу он совмещает с учебой в вечерней школе.
В эти годы переходного возраста не было и не могло быть и речи о его обращении к Господу. Напротив, с каждым годом он все более и более опускался на дно жизни. «Верующих я в то время считал безумцами, — вспоминает Шалатовский. — Над матерью откровенно смеялся, а когда она начинала говорить мне о Боге, плевал ей в лицо или просто бил». Уже в пятнадцатилетнем возрасте, по свидетельству его матери, собутыльники приносили Николая мертвецки пьяным, и она «откачивала» его водой из колодца. Несколько раз его судили за мелкое хулиганство и, наконец, за ограбление.
Сколько стойкости и мужественной веры проявила в те годы мать будущего поэта!.. «Однажды я пришла к проповеднику и рассказывала ему о Николае. Он выслушал меня и сказал: «Зря вы молитесь о нем. Сыны геенны неисправимы. Обращайтесь в суд на таких, как он.» В суд я, конечно, не обратилась, а пришла домой и всю ночь со слезам просила Отца Небесного о спасении моего сына».
«В то время, —- рассказывает Николай, — моя судьба колебалась в выборе между петлей, тюрьмой и сумасшедшим домом»:
Ну, кто же мог спасти меня от смерти,
От тех кругов, влекущих всех на дно?
Не человек, не человек, поверьте!
Ответьте, кто же? Ну, ответьте, кто?!
«Много раз я пытался порвать с прежней жизнью своими собственными силами, но вечер следующего дня неизменно являл мне злосчастный пример предыдущего.
Все это время за меня молилась мама, которую я нередко бил и даже душил…»
Летом 1968 года, доведенный до отчаяния бессилием перед собственными пороками, Николай знакомится с молодежью евангельских христиан-баптистов и вскоре посвящает свою жизнь служению Богу и ближним.
«На другой день после покаяния я ощутил в себе неведомое до того желание писать стихи. Не имея никаких познаний в области поэтики, я в течении нескольких дней написал стихи «Две дороги» и «Наука, техника, прогресс». Теперь, обогащенный знаниями и поэтическим опытом, я могу сказать, что только Господь мог сотворить такое чудо…»
В январе 1970 года он принимает крещение и становится членом Московской церкви ЕХБ.
Стихи двадцатипятилетнего поэта сразу же завоевывают всеобщее признание верующей молодежи. Однако, к самому автору, ввиду его эксцентричного, бестактного, а порой и грубого поведения, отношение окружающих (за исключением двух-трех хорошо его знающих братьев) отрицательно. Его обвиняют во всех смертных грехах, хотя большая часть его вины заключалась в том, что он всегда старался казаться людям хуже, чем он есть на самом деле.
Такое «братолюбие» нередко приводит поэта к отчаянным поступкам и духовным падениям, за которыми, несмотря на предсказания его врагов, неизменно следуют взлеты раскаявшейся души:
Не сыпьте мне соль назиданий на раны,
Мой дух не сломила проклятая плоть.
Вы, судьи мои, торжествуете рано, —
Да, я упал, но сегодня же встану,
Да, я — во мраке, но свет мой — Господь!
Однажды к нему подошел «знаток» христианской поэзии и сказал:
— Я хочу быть вашим редактором, чтобы ваши стихи стали духовными. Вы не против?
— Конечно, нет! — радостно воскликнул Николай.
— Более того, я предлагаю вам соавторство.
— Превосходно. Давайте ваши стихи, приведу их в надлежащий вид!
— Стихи здесь ни при чем. Для соавторства вам достаточно избавиться от лицемерия и постоянно за меня молиться.
… Этот рецепт я рекомендую всем тем, кому ненавистны срывающие благочестивые маски с лица современных книжников и фарисеев некоторые стихи Николая Шалатовского.
Со своей женой Ириной Николаевной, воспитал шестерых сыновей.
Чтобы хорошо знать Николая Шалатовского, достаточно внимательно прочитать его стихи. Каждое его произведение — это автобиографическая справка, в которой нет и тени фальши:
Я святость меряю признанием греха,
А беззаконье – гордым самомненьем.
Пусть кровь разбойника течет в моих стихах.
Я честью жертвую во имя воскресенья!
Именно в этой обнаженной, окровавленной поэтической правде и сокрыт секрет воскрешающей к жизни поэзии нашего брата во Христе.