Что такое жизнь? Что можно считать живым, а что – нет, в чём состоят определяющие признаки жизни? Эти вопросы смело можно отнести к категории «вечных» – тем не менее, дать на них хоть какой-то отве науке пришлось (хотя бы для уточнения предметов и объектов исследования). На сегодняшний день определяющими признаками жизни считаются размножение и обмен веществ. Размножение – тема для отдельного разговора, а сейчас сосредоточимся на обмене веществ. Это значит, что живая система получает из внешней среды некие вещества, чтобы включить их в химические реакции внутри себя. Это происходит уже «на заре» существования жизни – уже у самых примитивных организмов, таких, как бактерии… Зачем нужны эти вещества, эти реакции? Присмотримся к тому, как живёт наш организм. Это не есть нечто застывшее – достаточно посмотреть, как мы изменяемся от рождения до зрелости – наше тело увеличивается в размерах изрядно, а законов сохранения вещества никто не отменял, чтобы увеличиться в размерах, новое вещество надо где-то взять. Некоторые существа, достигнув взрослого состояния, есть перестают (например, бабочки-подёнки) – но далеко не все. Ведь даже когда мы перестаём расти – у нас по-прежнему растут волосы, каждый семь дней возникают новые клетки кожи взамен отмерших, а каждые два-три месяца – новые эритроциты, обновляются клетки кишечного эпителия и некоторые другие, а в составе клеток разрушаются молекулы, на смену им возникают новые… для всего этого тоже нужен «строительный материал»! Кроме того, чтобы организм функционировал, ему нужна энергия. Получить энергию можно только путём «сжигания топлива» – т.е. выделить её в ходе реакций окисления… а вещества, которые будут вступать в такую реакцию, тоже можно получить только из внешней среды: кислород – с дыханием, всё остальное – с пищей. Вот почему живые существа столько времени и сил посвящают добыванию и потреблению пищи. Потребность в пище – это потребность в материальных и энергетических ресурсах, без которых организм вообще не будет функционировать. Она помещается в основании пирамиды потребностей – ведь без её удовлетворения никаких других потребностей вообще не возникнет, поскольку организм умрёт. Это жизненное значение пищи человек усвоил ещё в глубокой древности – и потому отношение к еде всегда было особым. Именно поэтому деятельность, направленная на добывание пищи – охота, позднее земледелие – всегда окружалась многочисленными магическими обрядами: человек хотел гарантированного успеха в этом, поскольку успех гарантировал выживание. С тех пор, как человек научился подвергать пищу термической обработке, почтительное отношение к ней стало определяться ещё и почтением к огню. При таком подходе еда не могла быть «просто удовлетворением потребностей» – она была своего рода священнодействием, объединяющим род, как объединял его очаг. За столом – как и в присутствии священного огня – нельзя лгать, потому-то даже во вполне историческое время слова, произнесённые на пиру, считались священными – и никто не мог освободить человека от такой клятвы (даже если он пообещал сделать что-то ужасное, о чём сам потом пожалел – например, жениться на жене брата). Человек, поевший в доме, тем более – вместе с хозяевами – становился для них «своим», почти родственником. Даже если выяснялось, что это кровный враг – на него не поднимали руку, а при необходимости даже защищали как своего… Отсюда происходит и правило – «не есть в доме врага» (во всяком случае, если не намерен с ним мириться), и обычай скреплять договор совместной трапезой – именно поэтому о человеке, с которым невозможно договориться, мы говорим: «С ним каши не сваришь». К такой совместной объединяющей трапезе можно было пригласить не только живых людей, но и умерших, духов и даже богов. Отсюда происходят поминальные трапезы, обычай оставлять еду на могилах, обыкновение наших предков оставлять в лесу на пеньке какое-нибудь лакомство для лешего, а также – жертвоприношения. Ведь при принесении в жертву богам животных или овощей, фруктов только часть приношений сжигалась (т.е. шла в пищу богам) – остальное ели люди (не случайно слова «жрец» и «жрать» в нашем языке – однокоренные). Жертвенными пирами отмечались любые важные события – и до сих пор мы отмечаем нечто значимое для нас застольем. Но у пищи есть и ещё один аспект – вкусовые ощущения. Мы разделяем их на приятные и неприятные, изначальная их функция – сигнализировать о съедобности пищи, но человек отделил одно от другого и научился придавать вкусовым ощущениям самостоятельную ценность. «Еда – прежде всего наслаждение… наслаждение вкусом!» – с этим современным рекламным роликом вполне согласились бы древние римляне. Вот где существовал истинный культ еды! Даже тренированные желудки патрициев не могли переварить всего, что подавалось на римских пирах – и люди вызывали у себя рвоту, чтобы освободить желудок и вновь начать «наслаждение вкусом»… ни о каком естественном удовлетворении потребностей, конечно, речи уже не было. В сущности, отношение человека к еде определяется дилеммой: жить, чтобы есть – или есть, чтобы жить. Не доводит до добра не только культ еды (который, хоть и не в древнеримских масштабах, но всё же встречается в наше время), но и пренебрежение к еде – когда перекусывают кое-как, на бегу, чем попало… Расплатой за первое становится ожирение, гипертония, сердечнососудистые заболевания, за второе – гастрит, язва желудка. Отношение к еде – как и всё в жизни – требует «золотой середины
Источник : http://www.topauthor.ru/